КРАЕУГОЛЬНЫЙ КАМЕНЬ ОРГАНИЗАЦИИ
Использование термина «сотрудничество» допустимо только в том случае, если имеет место более или менее согласованное взаимодействие людей. Под согласованностью здесь подразумевается соответствие друг другу действий разных индивидов в отношении общей задачи и условий, в которых она решается. Степень этой согласованности бывает совершенно разной: от полной согласованности взаимодействий до полной рассогласованности и даже противодействий участников друг другу, которые следует считать «отрицательной согласованностью».
В центре внимания ТОД не отдельные элементы психологии, экономики, информатики и так далее, а некие интегрированные элементы отношений между людьми по поводу их совместной деятельности. Эти отношения в организации можно назвать производственными, но не в традиционном политэкономическом смысле, а в более глубоком и четком организационном понимании, раскрывающем характер используемых механизмов сотрудничества, речь о которых пойдет ниже.
ЧЕЛОВЕК – НЕ МАШИНА!
Описывая сталинские репрессии, многие авторы поражаются бессмысленности преследований тех, кто ничего преступного не совершал, а лишь был мысленно не вполне предан вождю, сказал что-то критичное либо не проявил должной преданности властям. Мол, за что их мучили в лагерях!
В СССР официальная пропаганда ставила перед народом высокие цели во имя всеобщего блага, что во многом соответствует коллегиальному типу общественных отношений. Но в то время у подавляющего большинства населения и его руководства ментальность и фактические формы сотрудничества в основном соответствовали авторитарному, а порой и принудительному типу отношений, т.е. на два-три порядка отличалась от коммунистических лозунгов и призывов. Эта противоречивая двойственность вызвала большую сумятицу в умах. Слова всё больше расходились с реальным поведением подавляющего большинства населения и власть имущих. И когда система серьезно «забуксовала», вдруг обнаружилось, что она зашла в тупик, цинично фарисействует, а по сути беспомощна.
В рыночных же условиях деньги, прежде всего, становятся инструментом для решения широкого круга задач и потребностей. На уровне же организаций или корпораций цели и главные задачи выливаются в получение максимальной прибыли, расширение присутствия на рынке, борьбу с конкурентами, создание возможностей для дальнейшего развитии.
Таким образом, цели индивида или коллектива зависят от уровня развития их ментальности, т.е., от степени их социальной зрелости. Разумеется, на выбор целей влияют и другие факторы, но характер ментальности в этом вопросе играет обычно ведущую роль. Итак, ментальность формирует цели.
Когда террорист-смертник идет на свою кровавую акцию, то им движет не глубокое знание религии, не алчность, не любовь, а фанатичная ненависть – порождение принудительной ментальности. Поэтому террориста невозможно остановить ни религиозной проповедью, ни материальными посулами, ни угрозой тюрьмы, ни угрозой жизни. Что может быть страшнее собственной смерти, на которую он уже решился?! Он понимает эту свою духовную силу и видит в ней своё превосходство. Это греет ему душу, возвышает в собственных глазах, что при авторитарно-принудительной ментальности – очень весомый фактор.
КРИТЕРИИ ЭФФЕКТИВНОСТИ
О критериях и показателях экономической эффективности очень много написано и широко известно. Поэтому здесь на этом останавливаться нет смысла.
С позиций ТОД ответы на эти вопросы оказываются простыми, если вспомнить, что критерии эффективности в разных типах организаций совершенно разные. Авторитарная организация определяет эффективность в первую очередь не сопоставлением затрат с результатами в денежном выражении. Здесь гораздо важнее степень решения поставленной руководством задачи, почитание руководителей, преданность им, расширение их влияния. И это проявлялось во всех сферах.
Аналогично можно объяснить уничтожение в свое время сотен пассажиров южно-корейского «Боинга», нарушившего воздушное пространство СССР. По господствующей в Европе ментальности такое поведение было оценено как варварское. У советских же военных, охранявших границу, критерии были совсем иные, авторитарные и принудительные, при которых ценность жизни иностранцев была неизмеримо ниже важности выполнения приказа.
КПСС была по практической своей сути авторитарной организацией, но многие перечисленные «старорежимные» институты демонстративно игнорировала ради получения пропагандистских «демократических» очков. Не поэтому ли она столь быстро и неожиданно для себя развалилась?!
В вузах уровень социальной зрелости студентов должен входить в диапазон рыночного уровня социальной зрелости. Поэтому в большинстве случаев использование униформы для студентов было бы неуместным, а вот в школах может быть вполне полезным элементом. Это наглядно подтверждает опыт суворовских и других военизированных училищ. Организационная роль униформы отрабатывалась веками и торопиться отказываться от такого общедоступного средства повышения эффективности авторитарной организации с соответствующим контингентом вряд ли целесообразно. Да, униформа находится не в русле рыночной ментальности и даже может в чем-то ей противоречить. Но ведь речь идет о детях, ещё не готовых к полноценным договорным отношениям. Воспитание не может останавливаться в ожидании, пока дети вырастут! Верхоглядство при нынешних огромных промахах в воспитательной работе непростительно. Уж лучше двумя ногами стоять на почве реальности и эффективно делать дело, чем красивыми словами прикрывать глубоки провалы в воспитательной работе.
МЕНТАЛЬНОСТЬ – ЦЕЛИ – КРИТЕРИИ – ПОСТУПКИ
Изложенный выше взгляд на выбор критериев эффективности базируется на теории организационной деятельности. Он способен помочь выбрать эффективные пути решения самых сложных задач. Многие из них, широко известны, но успешно не решаются, находясь в тупике традиционных подходов. Они в принципе и не могут быть решены в рамках старых представлений. Теория здесь способна оказать решающую помощь. Впрочем, иногда решения таких сложных задач удается найти и через практические поиски. Но такой путь очень дорог, долог и тернист.
Интересен, например, опыт Израиля по борьбе с терроризмом, в рамках которого взрывают дома террористов, предварительно выгоняя их родственников. С индивидуалистских позиций гражданского общества, в котором каждый отвечает только за себя и только перед законом, упомянутые взрывы домов никак не соответствуют цивилизованным правовым принципам. Тем не менее, в Израиле не без основания считают эту меру в борьбе с терроризмом достаточно действенной. Они исходят из того, что взаимная зависимость и родственные связи у большинства террористов очень сильны. Забота о родственниках и сохранении у них жилья во многих случаях остановит террориста.
Экстремисты обычно хорошо понимают, что в военном отношении они несоизмеримо слабее, чем их главные противники, но полагаются на свою духовную силу, имея в виду свои цели, критерии, мораль, свою систему ценностей, которые соответствуют авторитарно-принудительным уровням развития ментальности. Именно поэтому они используют очень жестокие методы борьбы, полагая, что этим способны деморализовать и добиться отступления противника, столь дорожащего жизнями своих людей.
Рыночные нормы морали террористы не признают, считая недостойными. Авторитарные ментальные представления принципиально отличаются от принятых в развитых странах. Например, если солдаты США имеют право живыми сдаваться в плен или отступать, если им грозит смерть, то воины авторитарных режимов таких прав обычно лишены. Мало того, им во многих ситуациях вменяется в обязанность погибнуть. Для их ментальности дико наблюдать, как берегут свои жизни солдаты цивилизованных стран. Ими это может быть понято лишь в качестве проявлений трусости.
Естественно, возникает вопрос: какие же армии более результативны? На каких принципах должны они функционировать? Это тоже вопрос критериев эффективности организации. Жизнь дает противоречивые ответы. С одной стороны, профессиональные армии явно весьма действенны, если их военным не приходится серьезно рисковать жизнью. Но в ситуациях, когда надо «за други своя головой рисковать», они часто проявляют бессилие. Это не случайно. Профессиональные, контрактные военные служат в основном за деньги, а в случае гибели деньги мертвому не нужны. Отдавать жизнь за деньги, которые на том свете не пригодятся, нелогично. И поэтому ею дорожат.
Авторитарщики ругают рыночников за безмерную тягу к деньгам, но парадокс в том, что как раз при рыночной ментальности высшей ценностью оказываются не деньги, а жизнь, а вот при авторитарной ментальности жизнь становится разменной монетой власть имущих. Если сопоставить проценты потерь военнослужащих от числа воевавших во Второй мировой войне, то получается, что самые большие потери имели авторитарные страны, а самые низкие – развитые рыночные.
Людские потери всех вместе взятых западных союзников во Второй мировой войне составили менее 2% от жертв СССР: у США — 292 131 солдат и офицеров; у Великобритании — 244 723; у Канады — около 30 000; Австралии — около 30 000. СССР же потерял свыше 8 млн военнослужащих, а всего у СССР людских потерь было свыше 27 млн человек!
Реальная жизнь свидетельствует: при договорном типе ментальности жизнью дорожат больше, чем при авторитарном, не только сами люди, но и их правительства, руководители, которые более ответственно относятся к безопасности своих военных. Статистика показывает, что людские потери Российской армии в мирное время от всякого рода несчастий и беспорядка превышают потери армии США в войнах нашего времени. Всё это связано с критериями, по которым реально оценивается деятельность командования армий. Советские потери военнослужащих в войне более чем в 7 раз превышали немецкие потери, а о потерях союзников и говорить не приходится. Можно сказать, что с войны у них вернулись почти все военнослужащие. Материальные потери имеют такую же особенность. Например, на советско-германском фронте на каждый подбитый немецкий танк приходилось примерно 10 уничтоженных советских танков. Соотношение 1:10 потрясающее. Аналогичная история и с авиацией.
Потери вьетнамцев тоже многократно превышали потери американцев во вьетнамской войне. Но выиграли войны СССР и Вьетнам. Выходит, что в войнах действуют не рыночные критерии эффективности, а критерии принудительного сотрудничества, где главное - не соотношение стоимостных затрат и результатов, а победа над противником любой ценой, нанесение по нему ударов, пока он не потеряет воли к сопротивлению. Обычно так и достигаются победы.
В этом аспекте действия израильской армии в борьбе с арабами выглядят абсурдными. Израильтяне сдержанно отражает нападения противника. С цивилизованных позиций гражданской, рыночной морали это гуманно и похвально. Но таким образом добиться победы над морально не сломленным противником невозможно, что мы и видим на протяжении десятков лет. У таких отношений нет конца.
В силовой борьбе объективно действуют критерии эффективности принудительного механизма типа: «За ценой не постоим!» Это не гипербола и не метафора, а объективный критерий эффективности. Речь идет и о чужих, и о своих людских потерях. Приверженность этому принципу давно уже принято относить к «духу» армии, считая это его главной силой. Это яркий пример важности понимания критериев эффективности. Действительно, в бескомпромиссной борьбе победитель получает всё, а проигравший всё теряет. На кон ставится всё, вплоть до жизни. Это очень мобилизует и ожесточает.
Таблица 6
Цели и критерии эффективности некоторых сфер деятельности
при разных типах сотрудничества.
Наименования характеристик |
Машиналь- ный МС |
Принудите-льный МС |
Авторитарный МС |
Договорный МС |
Коллегиаль-ный МС |
Саможе-ланный МС |
Цели коллективной деятельности |
Цели неосознаны |
Осуществление желаний деспота, диктатора |
Потребности господина и его подданных |
Личная материальная выгода, прибыль |
Общ. интерес своего коллектива и общества |
Личный интерес деятельности для других |
Цели воспитания – формирование: |
единообразных привычек поведения |
сильных, смелых, но покорных |
послушных, почтительных, честолюбивых |
законопослуш- ных, предпри-имчивых, компромисных |
сознательных, полезных коллективу членов |
готовности к альтруизму |
Цели вооруженной борьбы |
Сохранение традиционного положения |
Уничтожение противника как смертельной опасности |
Распространение своего влияния, повышение статуса |
Получение выгоды от противоборства |
Защита интересов коллектива и общества |
Вооруженная борьба здесь немыслима |
Критерии эффективности вооруженной борьбы |
Сохранение статус-кво |
Подавление сопротивления, освобождение от насилия |
Распространение влияния и устранение чужих авторитетов |
Безопасность, материальная выгода, расширение рынков |
Самозащита без обоюдных жертв |
Защита всех жизней |
Но, может быть, американская армия напрасно ест свой хлеб, поскольку не проявляет достаточной решительности в уничтожении живой силы противника, наказывает своих военных, которые хотя бы по ошибке причинили ущерб мирному населению противника? Нет, американцы напрасно денег не платят, и свой хлеб они отрабатывают. Их войска соответствуют критериям того общества, интересы которого защищают и отстаивают. Объективность такова, что рыночное общество не жаждет уничтожения гражданского населения противника. Зачем? Оно всего лишь добивается своего рыночного порядка, верит в его перспективу и борется с теми, кто против порядков гражданского общества. У них совсем иные критерии. Они не столь проникнуты ненавистью к противнику, особенно, если он слабее и пассивен. Они не готовы проливать реки крови, но готовы проявлять гуманность к мирному населению противника. Это новое явление. Прошлые тысячелетия этого не знали. Отход от жестокости – результат развития ментальности в наиболее развитых странах.
Каждое общество использует те критерии эффективности, которые соответствуют господствующему в нем типу сотрудничества. Это касается всех сфер жизни. В приводимой ниже таблице 6 показаны отличия в целях и критериях при господстве разных типов ментальности.
Перечисленные цели определяют и критерии их достижения. Если сопоставлять данные таблицы с поведением, например, вооруженных сил разных стран, то видно, что и советская, и вьетнамская армии однозначно преследовали цели, соответствующие принудительному и авторитарному механизмам, а американская – авторитарному и договорному. Правда, последняя не столько пыталась распространять влияние США, сколько сопротивлялась его сокращению в Юго-Восточной Азии и во всём мире.
Нападение США на Ирак и Афганистан говорит о том, что в США не осознают слабости принципов организации своей армии при её столкновении с принудительно-авторитарными армиями. Между прочим, это можно было бы понять ещё в начале Второй мировой войны, когда принудительно-авторитарная немецкая армия легко громила французов и британцев, ментально «размягченных» либеральной идеологией.
Разве не убедителен тот факт, что Северный Вьетнам победил в войне с супердежавой. Конечно, Вьетнам пользовался материально-технической помощью СССР, но воевал-то сам. Сопоставление составляющих вооруженной борьбы США и Вьетнама показывает только одно преимущество Вьетнама – духовную составляющую, её большее соответствие авторитарно-принудительным нормам и возможностям. Выходит так, что в войне преимущество имеют те, у кого цели и критерии близки к принудительным принципам. Именно они готовы идти до конца.
Почему так происходит? Потому что в культуре всех сохранившихся за тысячелетия войн народов с древнейших времен естественно закрепился вывод о том, что нельзя покоряться поработителям, что это - потеря всего. Сохранились лишь те народы, которые отчаянно сопротивлялись агрессиям. Интересно, что в знаменитом лозунге вождя вьетнамцев Хо Ши Мина сказано фактически то же самое: «Нет ничего дороже свободы и независимости!» Да это же, по сути, близко к критерию эффективности принудительного механизма.
Те, для кого победа дороже жизни, борются до конца. Американцы же, осознав невозможность быстрой победы, поняв неокупаемость в обозримый период затрат на эту заокеанскую войну, видя падение из-за неё своего влияния в мире, из соображений целесообразности вывели свои войска из Вьетнама. Так поступить для них было практично и логично, в полном соответствии с их моралью и целями войны. Это совсем не свойственно для войн прошлых тысячелетий.